Трофей с опасной границы

Трофей с опасной границы

Афганский уриал трофей редкий. Возможно, он не такой красивый, как его транскаспийский собрат, но для трофейщика это не суть важно. К тому же сама охота в горах Таджикистана на афганской границе – мероприятие захватывающее и экстремальное. Мои знакомые вернулись с реки Пяндж полные впечатлений и поделились со мной координатами местного организатора охоты. Сразу предупредили: места пограничные, поэтому нужно наладить хорошие отношения с военными. Телефонный разговор с Таджикистаном – и лицензия на афганского уриала зарезервирована.

Начинаю готовиться. Начало марта в Киеве и Душанбе – две большие разницы. У нас слякоть, а там – солнце, ослепительные вершины Памира, колоритные местные жители (по-моему, здесь национальную одежду носят чаще, чем в других местах Средней Азии). Улыбчивые и довольно приветливые люди, несмотря на то, что не так давно Таджикистан буквально захлебывался в крови междоусобной войны. Нужно отдать должное их президенту – он смог убедить всех забыть о законах кровной мести и начать новую жизнь с чистого листа. Говорят, не без жёстких мер со стороны властей обошлось, но факт остаётся фактом – даже ночью по Душанбе можно ходить без опаски. Тем не менее до афганской границы меня должен сопровождать целый отряд – офицер и двое солдат-срочников. Вдали от столицы всякое может случиться…

Почти сутки ожидания «конвоя» пролетели незаметно – обилие экзотики делает течение времени совсем незаметным. Как, впрочем, и достаточно долгую дорогу – многочасовой путь к реке Пяндж промелькнул как одно мгновение. Миновав четыре КПП, мы наконец-то оказались на заставе, и я понял, что мне крупно повезло – местным погранотрядом командовал украинский парень Кирилл. Обрадовавшись земляку, он пообещал всяческую поддержку и обрисовал ситуацию. Прямо скажу, горячую ситуацию.

От Афганистана нас отделяет лишь река стометровой ширины, которую в некоторых местах можно даже вброд перейти. Что и делают афганские наркокурьеры. А встреча с ними ничего хорошего не сулит – опасаясь за свой груз, стреляют они в приграничной полосе практически во всё, что движется. Плюс минные поля. Караваны с наркотиками – дело выгодное, желающих приобщиться к бизнесу немало. Посему проще перекрыть проходы через границу минами, чем обустраивать вышки с автоматчиками. Процветает в этих краях и другой бизнес – за неделю до моего приезда афганцы украли восемь человек и потребовали за них выкуп…

Рассказ Кирилла прерывает пронзительный крик муэдзина. Таджики-пограничники, игравшие в футбол, тут же сбросили кеды, повернулись головой к востоку и начали молитву. Минут через десять, когда голос смолк, защитники рубежей обулись и вернулись к игре. «Знаешь, что смешно? – спрашивает командир заставы. – Мечеть-то метров за 250 отсюда – на афганской стороне».

На территории заставы стоит памятник пограничникам. С десяток лет назад ночью сюда пробрались моджахеды и перебили весь личный состав. Пришли как раз оттуда, где муэдзин кричит. Становится слегка не по себе. Естественно, мою идею ночевать в палатке земляк-пограничник отверг сразу, предоставив спальное место в своём жилище.

Двое суток – акклиматизация. Даже к здешней пище надо привыкать – все блюда непривычно жирные для европейского желудка. Совершаем прогулки по горам. Они ещё покрыты снегом, но на южных склонах уже чувствуется дыхание весны, оно согнало снежный покров и разбудило дикие тюльпаны. Встречаем огромные стаи горных куропаток-кекликов. Муэдзин афганский четыре раза в день сзывает к молитве, и его крик отдаётся эхом в горных ущельях на несколько километров. Даже ради этого стоило совершить долгий перелёт и пересечь четыре КПП, на которых мой Blaser со стволом.300 Winchester-Magnum с оптикой Night Force вызывал пристальное внимание. А ведь впереди ещё охота на редкого уриала! Периодически встречающиеся следы вселяют уверенность в успехе. Зверя, говорят, здесь хватает, а вот на афганском берегу Пянджа выбили всю дичь, даже кабанов, хотя зачем мусульманам свинина?.. Только кеклики остались.

Наконец на рассвете выходим «на дело». Вечером началась оттепель, температура поднялась до десяти градусов и тропа превратилась в глиняное месиво. Подъём на горное плато стал для меня серьёзным испытанием – ноги скользят, на подошвы налипают килограммы красной глины… Решил сойти с тропы в сторону, но не тут-то было – проводник Сулейман кричит: «Стой!!! Там мины!!!» Честно скажу, кое-где приходилось передвигаться на четвереньках. В итоге поднялись на просто обалденную поляну, сплошь покрытую дикими тюльпанами и обрамлённую фисташковыми деревьями.

Отдышались, осматриваем окрестности. Проводник уверен, что зверь где-то недалеко – за стадом следили пару дней и уходить уриалы никуда не собирались. Так и есть! На другой стороне ущелья обнаруживаем стадо в десятка два самцов (они в это время держатся отдельно от самок). Обычно уриалы вообще на месте не стоят, а тут разлеглись, разморенные весенним солнышком. В трофейном плане – невыдающиеся экземпляры, на «тройку с плюсом», но других искать смысла нет – снег тает интенсивно и ждать, пока высохнет грязь, можно и неделю и две.

Вроде бы и скрадывать не далеко, а намучился изрядно – идти бесшумно, когда ноги по глине скользят, задачка не из лёгких!

Ещё чуть-чуть – и выйдем на 180 метров. Для трёхсотого Magnum это расстояние прямого выстрела без всяких баллистических поправок. Я уже и место приметил, с которого стрелять буду, а Сулейман мне шепчет: «Второго бери и не жди – как в прицел взял, стреляй! Козёл на ноги очень-очень быстрый, тебя ждать не будет!» Ещё пару метров… Уриалы настороженно поднимают головы. Беру в прицел второго, стреляю, и стадо мгновенно срывается с места. Сулейман кричит: «Второго откуда считал?» – «Сверху, – говорю, – понятное дело». А он мне: «Снизу надо было второго, у него рога больше. А, ладно, всё равно не попал! Ещё стреляй, пока их видно!»

Не верю! Просто не верю! Не мог я не попасть! Хотя – руки в глине, спуска не чувствую, дыхание неровное… А глаза в это время выцеливают баранов, отбежавших уже метров на триста. Далековато, но поправки считать некогда. Беру в крест прицела слегка отставшего уриала, интуитивно смещаю прицел… Всё, скрылись!.. Расстроился – слов нет, но всё же говорю: «Давай посмотрим». Спуск-подъём, похоже, выматывает последние силы. Ползу вверх по глинистому склону и прикидываю, сколько дней я смогу ждать, пока горы подсохнут. Выходит не больше четырёх. Маловато…

Есть! Я почти носом упёрся в лежащего уриала. Таки сбил я его! Как оказалось, и первым и вторым выстрелом. Просто в первый раз мощная оболочечная пуля прошила некрупного зверя насквозь, не причинив ему смертельных повреждений. Начинаем разделывать добычу. Вдруг Сулейман падает и приникает к прицелу калашникова. Падаю и я, боковым зрением замечая движение выше по склону. Тут же вспоминаю про украденных таджиков и понимаю, что заезжий охотник – весьма ценная добыча для афганских охотников за долларами. Смотрю в прицел и вижу здоровенного грифа. Улыбаюсь, но холодок в душе остаётся. Пока закончили, грифов слетелось немало, и стоило нам отойти метров на сто, как они начали свой пир.

Когда возвращались, обнаружили чужие следы. Проводник поясняет: «Пастухи скот гнали». Вижу, явно что-то скрывает, никакой отары не наблюдается (а сверху вся приграничная полоса как на ладони), да и других следов кроме как человеческих вокруг нет.

Уже на заставе Кирилл рассказал мне, что караван наркоторговцев прошёл по тропе буквально через час после нас. Ребята просто не хотели мне охоту портить, поэтому решили пропустить курьеров и взять их в другом месте. А то пограничная «вертушка» мне бы всю дичь распугала. В заключение пограничник успокаивает: «Ничего страшного, за тобой всё время два моих дозора наблюдало!»

Восточное гостеприимство под предводительством славянского офицера превзошло все мои ожидания, но ощущение того, что я тоже для кого-то дичь, прошло лишь после выезда за пределы пограничной зоны.

Со слов Андрея Слоневского записал Денис Гнатюк

Фото из архива А. Слоневского

УРИАЛ АФГАНСКИЙ (QVIS VIGNEI CYCLOCEROS)

Относится к горным баранам (семейство полорогие) и вполне схож с ними по образу жизни. Несколько меньше транскаспийского уриала: высота в холке – около 80 см (32 дюйма). Самки мельче самцов. Рога в сечении треугольные и сильно морщинистые. У самок рога короткие и прямые.

АРЕАЛ ОБИТАНИЯ

Туркменистан: от Балханских гор на севере Небит-Дага на юго-восток по горам Копет-Даг близ границы с Ираном и в горах близ афганской границы на восток до южной части возвышенности Карабиль; кроме того, в Кугутанских горах на крайнем юго-востоке. Узбекистан: крайний юго-восток. Таджикистан: юго-запад, а также юго-запад Памира. Афганистан: центральная, восточная и северо-восточная части страны. Пакистан: к западу от реки Инд севернее Кветты, но южнее Читраля.

Оцените статью