Охота и рыбалка в былые времена

Охота и рыбалка в былые времена

1 апреля будущего года Владимирскому обществу охотников и рыболовов исполнится 120 лет. А по случаю столетнего юбилея почетным гостем торжества был 93-летний Владимир Алексеевич Зворыкин — личность легендарная, член общества с апреля 1957 года. Свое выступление на юбилейном собрании ветеран назвал «Воспоминания охотника по перу». Фрагменты этих мемуаров публикует В.Самойлов

Мне передали тогда эти мемуары, отпечатанные на пожелтевшей бумаге. Вот некоторые фрагменты этого интереснейшего документа, где звучат голоса разных эпох.

«Почти до конца XIX века охота во Владимирской губернии осуществлялась по закону от 1777 года, принятому при Екатерине II и просуществовавшему около полутораста лет. Право на охоту регулировалось разрешениями, выдаваемыми полицейским надзором по билетам за три рубля. За отсутствием достаточного наблюдения за охотой в губернии процветало браконьерство, отмечалось резкое сокращение поголовья лося и бобра. Однако запасы всех видов птиц были баснословны. Как писала в 1893 году «Охотничья газета», «в окрестностях Владимира такие прекрасные охотничьи угодья, что ведись охота поправильнее, можно было рассчитывать на обилие всякой дичи», «хищники-браконьеры в течение весны убивали на Улыбышевских болотах до трехсот бекасов на манок и разносили долгоносиков по гостиницам и поварам господ власть имущих», «два брата, Алексей и Игнатий, убивают за сезон на манок не менее сотни тетеревов на каждого».

Я начал охотиться под Владимиром с 1916 года, когда впервые получил это право в полицейском управлении, которое располагалось тогда на ул. Муромской, а через год, в апреле 1917-го, я вступил во владимирское «Общество правильной охоты», годовой охотничий билет стоил тогда 12 рублей. Остановочный пункт у общества был в Боголюбовской пойме на озере Мшаном, где размещалась постоянная охрана угодий, на берегу озера стоял небольшой дом дачного типа, а на самом озере плавал паром, на котором охотники отдыхали по вечерам.

Однако в «Правильной охоте» я состоял недолго, так как проживал в западной части города, в отдалении от закрепленных охотугодий, а поэтому с июля 1917 года я стал членом общества охотников имени С.Т. Аксакова. Оно было организовано во Владимире в 1911 году. Его остановочный пункт, где собирались охотники, располагался на Орловом перевозе, в десяти километрах от города по узкоколейке Владимир-Тума. Мы успешно охотились в заливной пойме Клязьмы. По весне гомон неимоверный стоял в болотах и лугах от токующих бекасов, крика коростелей, боя перепелов, свиста болотных курочек, отовсюду пели соловьи, в пойме гнездилась серая цапля, а на Свином бору — кроншнеп. В разливах Клязьмы останавливались стаи различных уток, пролетные гуси, косяки журавлей.
Тетерева токовали и в Дубках, в Егорьевском лесу и в Затворах, в Болотине и прочих местах.

Встречались стаи скворцов и дроздов, разноцветных турухтанов, дупелей и гаршнепов. В пойме весной, как в пустую бочку, бухала выпь. В Егорьевском и Казенном лесах, в Могильном бору токовали глухари. На утиной охоте применялись всякие собаки от подружейных гончих до простых дворняг. Ночью, накануне открытия сезона, можно было слышать голоса собак, гоняющих зайца, но никто не позволял себе застрелить из-под гона зайчишку. Необходимая дисциплина соблюдалась.

В то время с Пушкинского бульвара, с балкона летнего ресторана «Ротонда», хорошо просматривались окрестности Владимира. Кругом синели леса, нетронутые луга заливной поймы, километрах в пяти виднелось зеркало Затворов — так называлась береговая местность на Клязьме за Дубками и Никольской заводью. Уже в сумерках были видны вспышки от ружейных выстрелов. На закрепленных за обществами угодьях остальным охота воспрещалась, о чем свидетельствовали опознавательные вывески. Главным было взять в аренду богатые охотничьи угодья у крестьянских общин. Как правило, такие сделки заключались с четвертью «огненной воды» на столе. Вторым делом было организовать охрану охотугодий (вопросами воспроизводства фауны в то время не занимались).

Остановочный пункт нашего общества находился в полукилометре справа от Орловского железнодорожного моста через Клязьму (теперь это окраина города). Здесь стояла небольшая избушка содержателя деревянного моста через реку Ивана Федоровича Лаврова, сурового высокого старика с большой сивой бородой и густыми бровями. Он взимал за проезд моста с подводы — 5 копеек, с пешехода — 3 копейки. Охотники ходили по мосту бесплатно. Мост, на котором круглый год работали плотники, снабжал нас прекрасным топливом для костров, охота была совсем рядом. Как не пожалеть об этом хорошем прошлом! Помню, как мы добирались, бывало, к заветным местам по узкоколейке. Необходимо было ехать в закрытом вагоне, так как паровоз отапливался дровами, труба ничем не защищалась, и во время движения из нее вдоль состава сыпались искры. Подъезжая к переезду, поезд резко сокращал движение, а с ним и вылет горящих угольков, чтобы не возник пожар. Помню, состав идет черепашьим шагом, а мост скрипит и качается. В памяти моей сохранились охоты на нетронутых болотах под Улыбышевом, Ванеевкой, Байгушами. Во время осеннего пролета здесь было много болотной и луговой птицы, однако коростелей и болотных курочек во избежание порчи подружейных собак не стреляли.

охота

Впервые я был на охоте по боровой птице в так называемой Вышловской вырубке в 1917 году. Это была огромная площадь смешанного леса недалеко от озер Исихра и Котлино, за деревней Вышлово, в четырнадцати верстах от станции Улыбышево. Здесь на кормных лесных полянах я в большом количестве встречал глухарей, выводки тетеревов, рябчиков. Там водилась даже белая куропатка, но тогдашнюю охоту я не назову удачной, потому что у меня не было подружейной собаки. В тридцатые годы я охотился здесь уже с опытной собакой, доходил до Фролихинской лесной сторожки, но такого обилия дичи больше не встречал.

В двадцатые годы была хорошая охота по серой куропатке. Обычно эта птица держалась в клеверах, а затем по площадям сжатых хлебов. В то время я охотился во Владимирском и Суздальском уездах. Помню Урсово болото. Это была огромная местность между станциями Второво и Пропасти («Новая жизнь»). В этом торфяном болоте с крупными кочками и сплошными зарослями в изобилии держалась белая куропатка. Иные охотники брали эту птицу десятками.

Но не только охотой славились в ту пору наши края. Клязьма была глубокой рекой с чистой водой, и нужно было знать косы и направление их, чтобы в летнее время перейти с берега на берег. Рыбы в реке было полно всякой: сом, щука, судак, жерех, лещ, язь и даже клязьменская стерлядь. Летом, в период цветения шиповника, плавился, как выражались рыболовы, лещ. Но всей реке, еще до восхода солнца, в тихую погоду, всюду, куда ни посмотришь, всплывали на поверхность рыбины, делали хвостом разворот и ныряли в глубину, а потом опять всплывали и повторяли свой маневр. Рыболовов было сравнительно мало, но у каждого было свое излюбленное место. Из промысловиков известностью пользовались Чировы с так называемой Грабиловки, что располагалась на берегу у Живого моста, они имели невод и собственные лодки и ботики. Много ловили разной рыбы и продавали оптом торговцам Байкусу, Гончарову и другим. Были любители ловить бреднями, сетевыми снастями и наметками. Они тоже ловили помногу, но рыбка не переводилась. Большинство же рыбачили на донные и поплавочные удочки, жерлицы и подпуска, отправляясь для этого на ночь. Тогда еще не было ни бамбуковых удочек, ни жилковых лесок. Просто срезали березовые прутья для жерлиц и ореховые ручники длиной до трех метров для поплавочных и донных удочек. Леску готовили из конского волоса. Эти принадлежности связывались веревкой, заворачивались в старое ватное пальто, на концы вешался круглый котелок, на дне которого, в лопуховых листьях, в сумке, сшитой из старой портянки, копошились навозные черви.

Провиант состоял из заварки, сахара, соли, лаврового листа, черного хлеба или калачей и баранок. В котелок клали и снасти: поплавки, жерлицы, донки, подпуска. Шествие таких компаний было интересным. Разношерстная братия шла, как кому было удобно. Многие предпочитали идти босиком, а опорки или старые рваные калоши висели на удилищах. Во время ходьбы заброшенные на плечо удильники соразмерно с шагом покачивались и скрипели, а им вторили особым скрипом, посвистом повешенные через другое плечо садовни.

Вспоминая это, теперь жалею, что никто не фотографировал таких рыболовов, никто из художников не запечатлел такие картины на холсте. Уху добытчики непременно ели на берегу, но и домой возвращались с рыбой».

Владимир Самойлов Молва

***
Уже сейчас, в середине лета, можно подумать об осенней охоте на лося. Несмотря на то, что лось производит впечатление животного спокойного, охота на лося не менее интересна, чем охота на кабана или медведя.
 
охота на лося
 
Предлагаем Вам охоту на лося в Тверской области (после снятия запрета охоты на копытных в Тверской области).  Охотничья база Дворянское гнездо расположена в 340 км от МКАД в Тверской области: Краснохолмский район, д. Путилово, д. 62.  До места охоты пройти нужно совсем немного, хотя при желании можно уйти в поля намного дальше. Первозданная природа, кристальный воздух, комфортные условия проживания делают базу великолепным местом для отдыха, рыбалки и охоты в Тверской области. А, как известно, охота в Тверской области знатная!

Подробнее об охотничьей базе Дворянское гнездо >>

8 (495) 626-22-06
8 (495) 626-21-06

 Другие статьи на ту же тему:

Оцените статью